Электронная книга морелла

Краткое содержание рассказа «Морелла»

Рассказ в книге идёт от лица мужчины, имя которого не называется. Он женат на Морелле — довольно странной и необычной женщине. Муж очень привязан к своей второй половине, хотя это влечение не было вызвано ни любовью, ни страстью. Сама же Морелла посвящает себя мужу, поскольку всячески избегает любых других контактов с обществом. И это вполне устраивает её супруга.

Женщина чрезвычайно интересуется всевозможной мистикой и тайнами. Она с упоением изучает труды немецких исследователей сверхъестественного и пытается приобщить к этому занятию и своего мужа. Он вместе с ней проводит много времени за изучением разнообразных мистических книг.

Со временем увлечения жены, а также её замкнутость и нелюдимость вызывают тревогу в душе рассказчика, он начинает тяготиться обществом Мореллы. Жена сразу видит это, но никак не реагирует на такую перемену в поведении супруга, хотя она наверняка знает причину такого его поведения.

Но, как и любая друга женщина, в душе Морелла огорчена тем, что стала обузой для своего мужа и что он не восторгается ей как прежде. Мужу всё сложнее находится рядом с Мореллой и он несознательно ожидает смерти своей супруги.

Однажды женщина почувствовала недомогание и спустя несколько дней, проведённых в постели, она позвала к себе мужа. Морелла рассказала мужу, что умирает, но продолжит свою жизнь в дочери, которую она носит под сердцем. Во время родов женщина умирает, но дочь рождается живой и здоровой.

Рассказчик холит и лелеет своё дитя, она самое дороге, что у него есть. Мужчина оберегает её от всего на свете, полностью отгородив девочку от окружающего мира. Дитя поразительно похоже на покойную мать. С годами девочка всё больше и больше походит на Мореллу, что причиняет нестерпимую душевную муку отцу. Наконец он решает крестить ребёнка.

Во время религиозного таинства священник просит мужчину назвать новое имя своей дочери, мужчина помимо своей воли называет имя покойной жены. В ответ лицо девочки сильно меняется и еле слышно прошептав «Я здесь» она умирает. Мужчина относит тело ребёнка в фамильную усыпальницу, где он обнаруживает, что тело его жены Мореллы отсутствует.

Анализ

Решение рассказчика, хотя и непроизвольное, назвать дочь именем умершей матери указывает на его подсознательное желание её смерти. Перерождение Мореллы вызывает подозрения, что она вампир, воспроизведший себя, чтобы отомстить рассказчику.

Этот рассказ для Эдгара По — повод поразмышлять о том, что происходит с личностью, идентичностью человека после его смерти. Самоидентичность Мореллы, переживая физическую, телесную смерть, воплощается в её дочери. Эдгар По явно находился под впечатлением «философии тождества» Шеллинга, которого он упоминает в тексте новеллы.

Есть несколько предположений о происхождении имени героини рассказа:

• по имени учёной испанской доминиканской монахини Хулианы Морельи (1594—1653), которую Лопе де Вега называл «четвёртой грацией и десятой музой».
• так называется чёрный паслён — ядовитое растение, родственное белладонне. Эта версия приходит на ум при упоминании Пресбурга, центра чёрной магии.

Главные темы

В рассказе можно выделить две темы, характерные для творчества Эдгара По:

• смерть красивой женщины (жены или невесты) — «Береника», «Лигейя», «Овальный портрет», «Философия творчества»,
• воскрешение из мёртвых или общение с духами умерших — «Элеонора», «Падение дома Ашеров».
• мотив безумия главного героя — «Береника», «Лигейя», «Падение дома Ашеров».

Сюжет

Неназываемый по имени рассказчик женат на Морелле — женщине, которой доступны «запретные страницы» мистицизма. В результате её экспериментов, она, по всей видимости, добилась того, что её душа никогда не покидает материальный мир, а продолжает существовать в теле дочери, рождаемой ею перед смертью. Морелла проводит время в кровати и учит своего мужа «черным искусствам». От осознания опасности, исходящей от жены, рассказчик приходит в ужас и страстно желает ей смерти и вечного упокоения. Его желание исполняется, но в момент смерти Мореллы она рожает дочь.

Рассказчик-вдовец держит дочь под замком, никому её не показывает, даже не даёт ей имя. Дочь подрастает и отец в страхе понимает, что она — точная копия матери. Однако дочь он любит так же сильно, как ненавидел её мать. К десяти годам сходство девочки с умершей Мореллой становится невыносимым, а признаки того, что и в ней живёт зло, несомненными. Отец решает крестить её, чтобы изгнать из неё зло.

Во время церемонии священник спрашивает рассказчика, каким именем он хочет наречь свою дочь, и с его губ, против его воли, слетает имя «Морелла». Призванный дух умершей раскрывает себя, дочь с восклицанием «Я здесь!» падает замертво. Отец относит тело дочери в семейный склеп и не находит там останков её матери.

О произведении

Повесть увидела свет весной 1835 года в периодическом издании под названием «Южный литературный вестник». Спустя четыре года По снова издал «Мореллу» в «Мужском журнале Бёртона», внеся в рассказ некоторые правки.

В первом и нескольких последующих изданиях повесть включала в себя стих под названием «Гимн», который по сюжету пела главная героиня произведения. Но в 1845 году после очередного переиздания «Мореллы» писатель исключил из книги это стихотворение, и в дальнейшем оно входило в поэтические сборники как самостоятельное произведение, носившее название «Католический гимн».

Первый русский перевод повести появился спустя много лет после смерти Эдгара По — в 1884 году. В 1962 году режиссёр Роджер Корман создал фильм «Истории ужаса», который был основан на трёх известных повестях По, одной из которых была «Морелла».

Автор книги: Эдгар По

Эдгар Аллан ПоМорелла

Глубокую, но поистине странную привязанность питал я к Морелле, моему другу. Много лет назад случай познакомил нас, и с первой встречи моя душа запылала пламенем, прежде ей неведомым, однако пламя это зажег не Эрос, и горечь все больше терзала мой дух, пока я постепенно убеждался, что не могу управлять его туманным пыланием. Но мы встретились, и судьба связала нас пред алтарем; и не было у меня слов страсти, и не было мысли о любви. Она же бежала общества людей и, посвятив себя только мне одному, сделала меня счастливым. Ибо размышлять есть счастье, ибо грезить есть счастье.

Начитанность Мореллы не знала пределов. Жизнью клянусь, редкостными были ее дарования, а сила ума – велика и необычна. Я чувствовал это и многому учился у нее. Однако уже вскоре я заметил, что она (возможно, из-за своего пресбургского воспитания) постоянно предлагала мне мистические произведения, которые обычно считаются всего лишь жалкой накипью ранней немецкой литературы. По непостижимой для меня причине они были ее постоянным и любимым предметом изучения, а то, что со временем я и сам занялся ими, следует приписать просто властному влиянию привычки и примера.

Рассудок мой – если я не обманываю себя – нисколько к этому причастен не был. Идеальное – разве только я себя совсем не знаю – ни в чем не воздействовало на мои убеждения, и ни мои поступки, ни мои мысли не были окрашены – или я глубоко заблуждаюсь – тем мистицизмом, которым было проникнуто мое чтение. Твердо веря в это, я полностью подчинился руководству моей жены и с недрогнувшим сердцем последовал за ней в сложный лабиринт ее изысканий. И когда… когда, склоняясь над запретными страницами, я чувствовал, что во мне просыпается запретный дух, Морелла клала холодную ладонь на мою руку и извлекала из остывшего пепла мертвой философии приглушенные необычные слова, таинственный смысл которых выжигал неизгладимый след в моей памяти. И час за часом я сидел возле нее и внимал музыке ее голоса, пока его мелодия не начинала внушать страха – и на мою душу падала тень, и я бледнел и внутренне содрогался от этих звуков, в которых было столь мало земного. Вот так радость внезапно преображалась в ужас и воплощение красоты становилось воплощением безобразия, как Гинном стал Ге-Енной.

Нет нужды излагать содержание этих бесед, темы которых подсказывали упомянутые мною трактаты, но в течение долгого времени иных разговоров мы с Мореллой не вели. Люди, изучавшие то, что можно назвать теологической моралью, легко представят себе, о чем мы говорили, непосвященным же беседы наши все равно не были бы понятны. Буйный пантеизм Фихте; видоизмененная 2
  Вторичное рождение (греч.). пифагорейцев и, главное, доктрина тождества, как ее излагал Шеллинг, – вот в чем впечатлительная Морелла обычно находила особую красоту. Тождество, называемое личным, мистер Локк, если не ошибаюсь, справедливо определяет как здравый рассудок мыслящего существа. А так как под «личностью» мы понимаем рациональное начало, наделенное рассудком, и так как мышлению всегда сопутствует сознание, то именно они и делают нас нами самими, в отличие от всех других существ, которые мыслят. Principium individuationis, представление о личности, которая исчезает – или не исчезает – со смертью, всегда меня жгуче интересовало. И не столько даже из-за парадоксальной и притягательной природы его следствий, сколько из-за волнения, с которым говорила о них Морелла.

Но уже настало время, когда непостижимая таинственность моей жены начала гнести меня, как злое заклятие. Мне стали невыносимы прикосновения ее тонких полупрозрачных пальцев, ее тихая музыкальная речь, мягкий блеск ее печальных глаз. И она понимала это, но не упрекала меня; казалось, что она постигала мою слабость, или мое безумие, и с улыбкой называла его Роком. И еще казалось, что она знает неведомую мне причину, которая вызвала мое постепенно отчуждение, но ни словом, ни намеком она не открыла мне ее природу. Однако она была женщиной и таяла с каждым днем. Пришло время, когда на ее щеках запылали два алых пятна, а синие жилки на бледном лбу стали заметнее; и на миг моя душа исполнялась жалости, но в следующий миг я встречал взгляд ее говорящих глаз, и мою душу поражали то смятение и страх, которые овладевают человеком, когда он, охваченный головокружением, смотрит в мрачные глубины неведомой бездны.

Сказать ли, что я с томительным нетерпением ждал, чтобы Морелла наконец умерла? Да, я ждал э…конец ознакомительного фрагмента